Есть место проезжая мимо которого мне в груди щемит. Каждый раз, хоть и проезжаю там чуть ли не ежедневно. Место заброшенное, в разрухе, где кажется здание едва выдерживает тяжесть судьбы, выпавшего на нее – быть остатком былого величия. Сколько себя помню – название этого места всегда была в моей жизни. Она всегда означала что-то неизвестное, но была. Время от времени это название всплывало в разговорах взрослых. Собственно говоря, в детстве я постоянно слышала разговоры взрослых про это место, но тогда еще никогда его не видела… Я только иногда по слогам повторяла себе, потому что мне нравилась эта название: «по-ля-рон».
Кто знал тогда, что когда я буду проезжать там чуть ли не ежедневно? Кто бы знал…
Проезжаю мимо эту разруху и вглядываюсь в нее. Вижу выбитые стекла, через которые заметно заброшенное помещение. И думаю – может он был где-то здесь? Но именно в котором из них?…
Когда-то в одном из этих цехов мой папа был знатным лицом и занимал значительную должность… на сегодня уже нет ни папы, ни «Полярона» – непонятного слова из моего детства. Я смотрю на эту разруху как на потерю чего-то важного и близкого, видимо потому, что это место всегда мысленно неразрывно связывалось с папой.
Говоря со здравым смыслом – нет здесь ничего особенного, один из всех других заброшенных заводов после распада СССР, такое кругом и везде. Но глядя на него, несмотря на всю понятливость, из середины так же по слогам рвется: «по-ля-рон».
Годами не видела того места… когда в августе прошлого года села на тогда еще не известную маршрутку в направлении к моему дому и когда она по маршруту выехала до самого завода я с широко открытыми глазами вдивлялась в окно. И откуда-то выплыло в голове: первое – черно-белое фото где на фоне «Полярону» изображен смеясь папа с какими-то коллегами; второе: воспоминание – где-то так когда мне было лет 10 мы с папой проезжали мимо этот завод и он тогда сказал: «Полярон! Хорошая работа была, но характер закалила.»
А тогда, после этих двух воспоминаний у меня тут же в голове появились следующие строки:
Я сегодня проезжала где ты работал,
Где твой характер закалялся,
Да много чего было в жизни,
И никогда ты не сдавался.
Не осталось здесь твоих следов,
Не услышать твоих тихих шагов.
Или еще кто-то помнит как сюда ты ходил?
Нет. Потому что прошло уже много лет…
Лишь печальные мысли пленили меня
И с тоской я голову склоню…
Грустные глаза сегодня в твоей дочери,
Ты же когда-то здесь улыбался счастливо…
21.08.2012 г.
Теперь отдельные из этих строк всплывают в голове когда езжу там.
Все обречено в этом мире, все. И теряя остаются воспоминания, которые болезненно ласкают душу своим «по-ля-рон», своим постоянным переусвідомленням, что папы нет. А детство так же как и «Полярон» – окутанное приятными воспоминаниями, величием, а сейчас только большое заброшенное здание, вход на которую запрещен.
Где-то там в том здании есть очень хорошая, дорогая мне человек. И это уже я не о «Полярон», на который можно попасть при желании. Я про место, куда не повернешься, где все возвышенное и прекрасное, где до сих пор неизвестно что такое «смерть». Место – детство…
Когда повторяла себе «по-ля-рон», как нечто необыкновенное. Теперь взрослый и знаю его значение.
«По-ля-рон» – означает «никогда». Все закончилось.
05.04.2013
…Грустные глаза сегодня в твоей дочери…,
Ольга Врублевская.
__ATA.cmd.push(function() {
__ATA.initVideoSlot(‘atatags-370373-5ba82cc001014’, {
sectionId: ‘370373’,
format: ‘inread’
});
});
Источник:
